Русский редут 1812 года

ФОТООТЧЕТ О ЦЕРЕМОНИИ ОТКРЫТИЯ 17 СЕНТЯБРЯ 2022 ГОДА

Начаты работы по  расчистке и благоустройству территории охранной зоны будущего Исторического парка Редут.

Мощная техника выполнила расчистку участка  под высоковольтной линией  от мелколесья.

Теперь можно приступить к работам по благоустройству территории.

Несколько фотографий этой работы.

Работа над Генпланом продолжается

История территории, которую занимает Новая Москва. интересует как новых, так и старых ее жителей. Вы можете познакомиться  с событиями, происходившими здесь с древнейших времен до наших дней, прочитав интересную статью, прилагаемую ниже.

«В России и сегодня люди верят словам школьных учебников о том, что русские под Бородино победили или, по крайней мере, заслужили почетную ничью. Но все серьезные историки знают – русские „на самом деле» были разгромлены…»  это слова из книги, которую можно найти во Франции, называется она незамысловато: «1812. Победа под Москвой».

04/09/2017  Георгий Зотов

«Кутузов» бьет французов. Что нынешние парижане знают о Бородинской битве?

Статья из газеты: Еженедельник «Аргументы и Факты» № 35 30/08/2017

В канун 205-летия сражения у деревни Бородино, которое произошло 7 сентября 1812 года, обозреватель «АиФ» попросил французских студентов ответить, известна ли им Отечественная война. Результат оказался сног­сшибательным.

«Михаил Кутузов? Кажется, это такая русская водка…»

— Неужели Россия воевала с Францией?

— Да, причём Франция напала на Россию.

— А чем всё закончилось?

— Русские разбили французов и захватили Париж.

— Слушайте, не может такого быть. Ведь Наполеона свергли англичане.

Гибель француза. Битва на Березине поставила точку во всем сражении

Тут мне сразу вспомнились великолепные утверждения, что и Вторую мировую выиграли американцы, — и я не стал мучить человека дальше. Всего в Париже мной было опрошено 20 студентов. Ни один не смог назвать год начала Отечественной войны, а также не был в курсе о битве у Бородино (по-французски она называется bataille de la Moskova — битва на Москве-реке) и последующем разгроме «великой армии» Бонапарта.

Французские исследователи Наполеоновских войн подтвердили мои предположения — подавляющему большинству граждан Франции сейчас ничего не известно по поводу нашествия Наполеона в 1812 году, Бородинского сражения, занятия Москвы, Березин­ской катастрофы и в итоге штурма российскими казаками Парижа.

Пирожное и гусары

— Некоторые парижане уверенно заявят вам: «О, мы что-то слышали о давней войне с Россией!» — объясняет историк-«любитель» Дидье Ривароль. — У нас же есть станции метро «Севастополь», «Крым», пред­местье Малакофф. Правда, все эти названия относятся к Крымской войне 1853-1856 гг., а она началась при императоре Наполеоне III, через 41 год после Отечественной войны.

Когда я заговариваю с обычными людьми насчёт гибели наполеоновской армии в России, они чувствуют состояние шока. «Как? Разве мы не победили русских?!» Согласно популярной (пусть и ложной) версии, название французских кафе («бистро») родилось, когда занявшие Париж русские казаки кричали официантам: «Давай быстро!» Однако французы не задумываются, откуда казаки появились в столице Франции. (Смеётся.) Возможно, купили дешёвый тур в Интернете?

Отступить — значит победить! Враги называли Кутузова «хитрый северный лис»

Относительно знаковых персонажей Отечественной войны — увы, здесь вообще беда. «Михаил Кутузов? Кажется, это такая русская водка…» — радостно сообщил 20-летний студент Парижского университета. Аналогично ответили ещё четыре человека. Генерал Багратион был определён французами как сорт пирожного, а насчёт партизанского командира Дениса Давыдова сразу двое уверенно заявили: «Ну конечно, «Давидофф» — это известная марка сигарет. Только мы не знали, что фирма основана русским гусаром». Справедливости ради скажу: опрошенные не вспомнили и годы правления Наполеона I Бонапарта. Проблема в следующем — в последнее время император-завоеватель подвергается критике во французской историографии, а страницы о нём исчезают из школьных книг. После реформы образования в 2010 году информация о Наполеоне в учебниках сократилась… в 10 раз!

Французского императора обвиняют в восстановлении рабства в колониях, жестокой диктатуре и многих других грехах. Французы не ведают не только о Бородино — они не назовут также даты битв под Лейпцигом, у Аустерлица или при Йене. Единственное событие, известное всем, — это поражение Наполеона, разгромленного англо-прусской армией при Ватерлоо в 1815 году.

Последний шанс императора. Как Наполеон пироиграл битву всей жизни

Подробнее

История без оборванцев

— Даже если учитывать мнение французских историков насчёт Отечественной войны, тут всё непросто, — считает учитель истории из Парижа Эммануэль Мартинес. — Например, число убитых и раненых солдат Наполеона в битве при Бородино оценивается максимум в 28 000 человек, хотя и британские, и российские историки определяют потери среди французов в среднем в 35 000 военных.

И так постоянно. Французские художники XIX и XX веков охотно рисовали бравых гренадеров и маршалов Наполеона Бонапарта среди пожара Москвы, у ворот Кремля или на площадях завоёванных городов, однако всегда старались не изображать более поздний вариант: армию одичавших оборванцев, бесславно гибнущую в зловещих русских снегах.

Также вы мало где найдёте информацию, что французская армия устроила в православных храмах Москвы конюшни, разграбила сокровища Кремля, похитила оклады икон из соборов, не говоря уже о неудавшейся попытке Бонапарта взорвать при отступлении и сам Кремль. Пусть сейчас Наполеона сильно критикуют, но о мародёрстве французов в Москве по-прежнему практически ничего не говорят. Наша армия — добрая армия, и никак иначе.

Подробнее

Некультурные азиаты

Неудачная «русская кампания» Наполеона популярна в нынешнее время сугубо среди историков-специалистов либо в исторических обществах — широкая публика во Франции Отечественную войну уже полностью забыла и даже удивляется: как это, их прапрапрадеды в 1812 году вторглись в Россию… интересно, а для чего? «Хотели завоевать ваше государство? — наивно удивляется девушка в Парижском университете. — Потрясающе глупый поступок с их стороны. У вас же такой холодный климат».

Взгляд в прошлое. Какие европейские столицы были взяты русской армией

Ранее многие французские исследователи оправдывали поражение Наполеона «суровой погодой и нестандартными условии-ями», ссылаясь на мемуары генера-лов французского императора. Те искренне возмущались партизанами из русских крестьян, неполитко—рректно поднимавших захватчиков на вилы и атаковавших патрули оккупантов: «Это не благородное ведение войны, а попросту варварская азиатчина».

Да, к сожалению, вот такой уж мы некультурный народ — к нам полезешь с цивилизованной евро-пейской армией, а мы вне всяких правил бьём в ответ лопатой по голове.

Впрочем, не всё так однозначно. В университете столицы Франции мне рассказали про студента-парижанина, который проникся историей Отечественной войны и специально съездил в Оренбург с целью разузнать о «французских казаках». Это пленные офицеры наполеоновской армии — им так полюбилась Россия, что они женились на местных девушках и остались жить в Оренбурге, приняв российское подданство и поступив в Оренбуржское казачье войско.

О разгроме в России «Великой армии» Бонапарта никто из парижских студентов не слышал.

Я не пытаюсь показать — ах, какие французы дураки. Тем более я вовсе не уверен, что и наши студенты так уж запросто назовут даты Отечественной войны, Бородинской битвы и расскажут, чем всё закончилось. Кутузова-то помнят, а вот Багратиона или Давыдова — не факт. И конечно, любая страна изрядно приукрашивает свои победы и оправдывает кучей причин свои поражения.

Здесь даже есть свой плюс — ведь люди во Франции сейчас рассматривают Россию как друга и союзника и сильно удивляются: надо же, наши государства когда-то были врагами. Хотя лично мне жаль, что французы в массе своей забыли масштабный эпизод собст­венной истории, который привёл к крушению Первой империи. Надеюсь, у нас с памятью насчёт Отечественной войны дела будут обстоять лучше.

ФЛАНГОВЫЙ МАНЕВР РУССКОЙ АРМИИ В СЕНТЯБРЕ 1812 г.

В.А. Бессонов

Фланговый маневр, совершенный русскими армиями в сентябре 1812 г. в окрестностях Москвы, оказал существенное влияние на изменение хода военных действий в пользу России и поэтому неслучайно эти судьбоносные события занимают важное место в истории Отечественной войны. С появлением русских войск на Старой Калужской дороге в противоборствующих армиях начали происходить неожиданные метаморфозы. Главнокомандующий Великой армией, император французов Наполеон, вступивший в Москву победителем, оказался к началу октября в положении побежденного, ищущего мира, полководца. Напротив, главнокомандующий русскими армиями светлейший князь М.И. Голенищев-Кутузов, не решавшийся подвергать армии риску сражения и оставивший первопрестольную без боя, к началу октября имел реорганизованную и боеспособную армию готовую продолжить борьбу с войсками Наполеона. Началом этого переломного периода можно считать 2 сентября 1812 г.¹ – день оставления русскими войсками Москвы и вступления в нее Великой армии. А завершился он 6 октября, когда на границе Московской и Калужской губерний при реке Чернишне русские войска с успехом атаковали оторванный от главных сил отряд маршала империи И. Мюрата.

Фланговый марш, совершенный Кутузовым под Москвой, уже в ходе войны был оценен современниками как блестяще задуманный и мастерски организованный маневр. Эта характеристика сентябрьских событий прочно утвердилась и в отечественной историографии. Первым источником, осветившим ход маневра, был рапорт Кутузова императору, написанный 6 сентября 1812 г. в Подольске. В нем главнокомандующий сообщал, что имел намерение приблизиться к коммуникации противника и поэтому, отступив по дороге на Коломну, реализовал свои замыслы, совершив фланговый марш к Подольску. Неприятель не заметил этого движения и продолжал преследовать казаков, оставленных на Коломенской дороге. Поэтому Кутузов принял решение продолжить фланговый обход и перейти на Старую Калужскую дорогу². Этот рапорт, показывающий наличие заранее продуманного плана действий и демонстрирующий достигнутые успехи в прикрытии маневра от глаз противника, был обнародован уже 24 сентября 1812 г. в газете «Санкт-Петербургские ведомости».

Данная характеристика флангового маневра получила сначала распространение в публицистических изданиях об Отечественной войне, создававшихся в большом числе в послевоенный период (в них подчас можно встретить описание флангового маневра, практически полностью совпадающее с текстом рапорта Кутузова³). Впоследствии, мнение о том, что главнокомандующий заранее спланировал выход русских войск на калужское направление для прикрытия южных губерний и блестяще осуществил задуманный маневр благодаря оставленному на Рязанской дороге отряду казаков, обманувших бдительность противника, перешло в исторические труды. Уже почти 200 лет эта точка зрения на фланговый маневр занимает главенствующее положение в отечественной историографии. Опираясь на нее как на своеобразный «фундамент», исследователи лишь по разному интерпретируют степень предусмотрительности и гениальности Кутузова⁴. Кроме того, по разному решается вопрос о том, когда был завершен фланговый маневр. Одни (например: Д.П. Бутурлин, А.И. Михайловский-Данилевский, М.И. Богданович, Е.В. Тарле и др.) считали, что обходное движение русских войск вокруг Москвы закончилось с выходом русских армий на Старую Калужскую дорогу, к селу Красная Пахра. Другие исследователи (Л.Г. Бескровный, П.А. Жилин, Н.А. Троицкий, Ю.Н. Гуляев, В.Т. Соглаев и др.) полагали конечным пунктом флангового маневра село Тарутино. Исходя из этого в середине XX в. появляется термин Тарутинский маневр или марш-маневр, который прочно закрепился в современной историографии⁵, несмотря на то, что сам Кутузов характеризовал совершенное в сентябре 1812 г. обходное движение как фланговый марш, не акцентируя внимания на конечном пункте движения войск.

Следует отметить, что в освещении флангового маневра русских армий, историки, как правило, отдавали предпочтение не анализу массива примарных фактов, зафиксированных в делопроизводственных документах, дневниках и воспоминаниях участников событий, а исследовательской интуиции, опирающейся на принятые априори посылки о предусмотрительности Кутузова и избирательный подход к источникам. При этом непоследовательность распоряжений главнокомандующего в сентябрьские дни и неоднозначность оценок происходивших событий современниками исследователи объясняли тем, что главнокомандующий тщательно скрывал свои замыслы от окружающих. Учитывая сложившиеся в отечественной историографии особенности освещения флангового маневра, в данной работе предпринимается попытка рассмотрения совершенного Кутузовым движения, на основе архивных и опубликованных документов военного командования, а также – на введенных в научный оборот воспоминаниях участников сражения, дневниках и письмах.

* * *

2 сентября 1812 г. русские армии покинули Москву. Войска проследовали через город и вышли на главную почтовую дорогу, ведущую в Рязань. Анализ документов Главного штаба показывает, что фланговый маневр, осуществленный в сентябре 1812 г. русскими войсками, не был заранее спланирован, как считали некоторые современники и многие историки. Еще 1 сентября, на военном совете в Филях, были названы два возможных направления действия войск. Первое – восточное, на Владимир, было предложено главнокомандующим 1-й Западной армией М.Б. Барклаем де Толли. Это движение обеспечивало прямое сообщение с Санкт-Петербургом и прикрывало территории к северу и востоку от Москвы.

Второе направление – южное, на Калугу, давало возможность воздействовать на коммуникационную линию армии Наполеона и сохранить связь с войсками, военными ресурсами и продовольственными базами, расположенными в южных и западных регионах. Это направление было предложено по одним данным Л.Л. Беннигсеном – исправлявшим должность начальника Главного штаба соединенных (1-й и 2-й Западных) армий, по другим – К.Ф. Толем – генерал-квартирмейстером 1-й Западной армии, фактически исполнявшим должность генерал-квартирмейстера соединенных армий⁶.

Преимущество фланговой позиции на одной из Калужских дорог⁷, было очевидно. Но реализация этой идеи всецело зависела от дальнейших действий Наполеона: будет он продолжать активно преследовать русские войска или остановится в Москве. Поэтому умудренный военным опытом главнокомандующий армиями Кутузов, отличавшийся осмотрительностью и избегавший рискованных шагов, принимал свои решения в соответствии со складывающейся обстановкой, а не действовал слепо по заранее спланированной схеме. Очевидно, что Кутузов первоначально предполагал сохранить сообщение с Рязанью и Владимиром. Именно к этим пунктам 1 сентября 1812 г. он распорядился направлять подкрепления и провиант⁸.

Показательно, что еще 29 августа главнокомандующий распорядился направить весь собранный в Калуге запас продовольствия к Владимиру. Это предписание было получено калужским губернатором П.Н. Кавериным 31 августа и в тот же день он сообщил Кутузову, что транспорты будут направлены к месту назначения через города Алексин, Каширу, Коломну и Егорьевск⁹. 2 сентября Кутузов предписал командиру 9-го резервного полка следовать «на Богородск к Владимиру, куда и армия с Рязанской дороги поворачивает»¹⁰. Данные распоряжения показывают, что Кутузов заблаговременно предпринимал шаги по формированию коммуникационной линии, опирающейся на Владимир. Следовательно, это направление первоначально было выбрано для отхода войск.

Но уже 3 сентября, видя, что противник фактически прекратил преследование, главнокомандующий избирает новое направление движения армий. В этот день он указал формировавшему резервные части генералу князю Д.И. Лобанову-Ростовскому, что армия переходит на Тульскую дорогу и новые полки следует «направить поспешнее» к Коломне и Серпухову¹¹. Более обстоятельно о своих намерениях Кутузов 3 сентября сообщил генерал-майору Ф.Ф. Винценгероде, командовавшему отрядом, назначенным для прикрытия северного направления. «Я намерен, – писал Кутузов, – сделать завтра переход по Рязанской дороге, далее вторым переходом выйти на Тульскую, а оттуда на Калужскую дорогу на Подольск¹². Сим движением я намерен привлечь все внимание неприятеля на свою армию, угрожая его тылу. Подольск – такой пункт, где я надеюсь найти позицию и получить подкрепления, и оттуда я смогу высылать партии на Можайскую дорогу»¹³. Как видно, Подольск, находившийся на главной почтовой дороге,  по которой через Серпухов можно было добраться до Калуги, рассматривался 3 сентября Кутузовым, как конечный пункт движения армий.

Сделав окончательный выбор в пользу южного направления, Кутузов 4 октября пишет первый, после оставления Москвы, рапорт императору. В нем он достаточно подробно раскрывает свои планы, сообщая, что движение к Тульской дороге «приведет меня в состояние защищать город Тулу, где храниться важнейший оружейный завод, и Брянск, в котором столь же важный литейный двор, и прикрывает мне все ресурсы, в обильнейших наших губерниях заготовленные». Кроме того, избрав это направление, главнокомандующий сохранял связь с армиями А.П. Тормасова и П.В. Чичагова, которые могли угрожать правому неприятельскому флангу. «С  дорог Тульской и Калужской, – продолжает Кутузов, – партиями моими буду пересекать всю линию неприятельскую, растянутую от Смоленска до Москвы, и тем самым, отвращая всякое пособие, которое бы неприятельская армия с тылу своего иметь могла, и обратив на себя внимание неприятеля, надеюсь понудить его оставить Москву и переменить всю свою операционную линию»¹⁴.

Этот тактический замысел, избранный, в конечном счете, главнокомандующим, становился еще более эффективным с приближением к коммуникации противника. Поэтому, после того, как русские армии прибыли 6 сентября к Подольску и выяснилось, что неприятель, не обнаружив флангового движения войск, остался на Рязанской дороге, Кутузов принял решение о дальнейшем продвижении во фланг противника. Теперь, он намеревался перейти на проезжую большую, иначе Старую Калужскую дорогу. О своем решении 6 сентября главнокомандующий сообщил императору. «Завтре, – писал он, – армия, сделав фланговый же марш 18 верст на Калужскую дорогу и послав сильные партии на Можайскую, весьма озаботить должна тыл неприятельский»¹⁵. В этот же день о своих планах Кутузов поставил в известность главнокомандующих армиями Чичагова и Тормасова, начальника арьергарда генерала М.А. Милорадовича, калужского гражданского губернатора и командующего в Калужской губернии войсками В.Ф. Шепелева¹⁶. Однако, намеченный на 7 сентября переход войск на Старую Калужскую дорогу не состоялся, и армии еще один день оставались в Подольске. Движение войск было назначено на 8 сентября. Согласно принятой диспозиции, армии должны были покинуть Подольск в 5 часов ночи и двумя колоннами проследовать до деревни Красная Пахра, лежащей на проезжей большой дороге на Калугу¹⁷. В этом месте Кутузов завершил фланговый маневр и, приводя в исполнение свои замыслы, уже 9 сентября направил отряд под командованием генерал-майора И.С. Дорохова к Можайской дороге для проведение диверсий и наблюдения за движениями неприятеля.

Принятое Кутузовым расположение русских войск на Старой Калужской дороге, между дорогами на Можайск и Рязань, давало ему возможность наблюдать за всеми следующими из Москвы на Тулу и Калугу путями. Тем самым главнокомандующий занял с одной стороны   выжидательную позицию, позволявшую выиграть время для приведения армий в порядок, а с другой сосредоточил свое внимание на ведение против неприятеля «малой войны». Уже 11 сентября в рапорте Александру I главнокомандующий, сообщив о выходе армий на Старую Калужскую дорогу, отметил, что «главная забота, которую теперь занимаемся, есть укомплектование войск». И вместе с тем привел императору ряд сообщений частных начальников, в которых рассказывалось об успешных действиях против отдельных отрядов неприятеля, особо подчеркнув эффективность деятельности партии Дорохова¹⁹. Этой новой тактики, принятой после выхода на Старую Калужскую дорогу, Кутузов придерживался до Тарутинского сражения, положившего конец бездействию главных сил противоборствующих армий.

Следует отметить, что, совершая фланговое движение, главнокомандующий постарался максимально прикрыть его от неприятельских войск. Так, на Рязанской дороге были оставлены иррегулярные полки под командованием полковника И.Е. Ефремова²⁰, которые продолжали находиться на этом направлении, отвлекая на себя внимание авангарда. Осуществлению флангового маневра в немалой степени способствовала слабая активность противника. Наполеон, войдя в Москву, на время потерял интерес к отступающим русским войскам. Московский пожар и ожидание мирных предложений отвлекли его внимание от действий Кутузова. Преследование отступающих русских армий было возложено на авангард под командованием Мюрата. Последний, полагая, что кампания подходит к концу, перестал вести активные боевые действия, отдав предпочтение мирным переговорам. Еще 2 сентября в Москве, между Мюратом и командующим арьергардом Милорадовичем, было заключено перемирие, с условием свободного выхода русских войск из города²¹.

После истечения срока перемирия, как свидетельствует главный квартирьер императорского двора граф Ф. де Сегюр, Мюрат «тотчас же приказал нарушить его выстрелами из карабинов. Но наши кавалеристы думали, что война уже окончена. Москва казалась им пределом, поэтому аванпостам обеих империй не хотелось возобновлять враждебных действий. Новый приказ Мюрата открыть огонь – и новые колебания кавалеристов! Тогда он, раздраженный, скомандовал сам, и опять возобновились выстрелы, которыми он как будто грозил Азии, но которым суждено было прекратиться только на берегах Сены!»²². Однако, несмотря на решимость продолжить преследование русских войск, которая, как видно, не находила особой поддержки среди солдат авангарда, Мюрат 3 сентября вновь вступил в переговоры. По свидетельству Милорадовича в этот день Мюрат обратился к нему с просьбой оставить без боя занятое русским арьергардом место. Милорадович ответил отказом, но предупредил Мюрата о болотистой местности с левой стороны, которая может помешать его кавалерии при атаке. Мюрат, удивленный откровенностью противника отказался от нападения на позицию, которая была вечером оставлена Милорадовичем. 4 сентября переговоры возобновились, и на этот раз Мюрату была уступлена деревня.

4 сентября, в тот же день, когда русские любезно уступили часть своей позиции Мюрату, начальник штаба 1-й Западной армии А.П. Ермолов, по повелению Кутузова, сообщил Милорадовичу о намечавшемся фланговом марше русских войск и указал, какие меры должны быть приняты для прикрытия этого движения. Между прочим, начальник штаба 1-й армии, объявил о необходимости оставаться на занимаемой позиции на левом берегу реки Пахра «ибо легко случиться может, что неприятель долго не предпримет атаки, а уступая без понуждения ему место, заставить можно себя преследовать»²⁴. Как видно, русское командование с целью скрыть от противника фланговое движение, поощряло миролюбивые демонстрации на аванпостах. Все это позволило усыпить бдительность и настойчивость Мюрата.

Обер-шталмейстер Наполеона А. Коленкур, слышавший о событиях в авангарде, в том числе и от императора французов, писал в своих мемуарах, что во время преследования русского арьергарда «казачьи начальники продолжали все время расточать комплементы неаполитанскому королю, который в свою очередь не переставал выказывать им свою щедрость. Авангарду не было надобности сражаться; казачьи офицеры являлись к королю за указаниями, чтобы осведомиться, до какого пункта он намерен продолжать переход и где он хочет расположиться со своим штабом. Дело доходило до того, что они охраняли назначенный им пункт до прибытия его отрядов, чтобы там ничего не случилось». Кроме того, казаки убеждали Мюрата в том, что они больше не хотят воевать против войск Наполеона, отказываются по ним стрелять и в ближайшее время намерены покинуть русскую армию. Сообщив в присутствии начальника Главного штаба Л.А. Бертье подробности обхождения казаков с Мюратом, Наполеон спросил Коленкура, что он по это поводу думает. «Что над неаполитанским королем издеваются» – был его ответ. Наполеон и Бертье были вполне согласны с этим мнением²⁵.

Сложившееся в авангарде положение дел, когда взаимная любезность неприятелей пришла на смену грому орудий, оказало важное влияние на успех отвлекающего маневра. Противник, следовавший за конницей Ефремова, занимал позиции оставляемые мнимым арьергардом русских армий, не подозревая, что за этой завесой никаких войск уже нет. Видя безостановочное отступление русских армий по дороге на Рязань, Мюрат посчитал возможным дать отдых своим войскам, а сам отправился в Москву. Наблюдение за русскими армиями было возложено на графа империи О.Ф. Себастьяни, командовавшего 2-м корпусом кавалерийского резерва²⁶.

Действия авангарда после 4 сентября можно примерно представить по движениям Вислинского легиона, входившего в состав отряда Мюрата. Капитан 2-го пехотного полка этого легиона Г. Брандт вспоминал, что утром 5 сентября они прибыли в Панки. В тот же день на аванпостах появился парламентер. «Говорили, – пишет Брандт, – о мирных предложениях, и многие готовы были поддаться надежде». 6 сентября с раннего утра  Вислинский легион начал продвигаться вперед, не видя перед собой русского арьергарда. Остановившись при Вершне и Мишкове (возможно речь идет о Верее и Михневе – населенных пунктах, расположенных восточнее Рязанской дороги в 2 км от реки Москвы) поляки простояли там до 8 сентября. В этот день они перешли Москву-реку и продвинулись по дороге на Рязань более 10 км. На аванпостах снова появился русский парламентер.

«Не знаю, – продолжает Брандт, – вследствие ли того наступил перерыв в наших движениях, но мы простояли в нашей позиции и 21 [9] число, и только производили усиленные рекогносцировки вверх и вниз по реке. Погода была суровая; холодный мелкий дождь с ветром много беспокоил нас»²⁷.

Возможно, польская дивизия была выдвинута вперед вместе с кавалерией Себастьяни для разведки местности, в то время как основные силы авангарда оставались за Москвой-рекой. Тогда же, по всей видимости, Себастьяни удалось установить, что стоявшие против него казаки никаких войск в действительности не прикрывали. По крайне мере, по свидетельству барона империи А. Фэна, секретаря-архивиста в личном кабинете императора, известие об исчезновении русских армий было получено Наполеоном в ночь с 9 на 10 сентября. Мюрат в это время находился в Москве. С этого момента вопрос о местоположении русских армий встал перед французским императором с особой остротой. К этому прибавились неприятные известия о нападении казаков на коммуникационную линию²⁸. Развитие событий заставило Наполеона предпринять энергичные меры по поиску пропавшего противника.

Полагая, что Кутузов мог занять какую-либо позицию для прикрытия южных губерний, император Франции сосредоточил свое внимание на обследовании именно этого направления²⁹. Еще 8 сентября 5-й армейский корпус под командованием князя Ю. Понятовского был выдвинут по дороге на Серпухов, к Подольску. С получением известия об исчезновении русских армий, Наполеон 10 сентября создает сводный корпус для наблюдения Старой Калужской дороги. Этот корпус, в состав которого были включены 4-я пехотная дивизия 1-го армейского корпуса, бригада легкой кавалерийской дивизии 1-го армейского корпуса, 3-й корпус кавалерийского резерва и сводная бригада (4-я и 5-я бригады) гвардейской кавалерии, был поручен командующему гвардейской кавалерией маршалу Ж.Б. Бессьеру. Ему Наполеон предписал следовать к деревне Десна и стараться всеми силами разведать движение русских сил пока не будут найдены следы исчезнувших армий. Мюрат, в свою очередь, 10 сентября двинулся с авангардом по дороге на Рязань с целью обнаружить противника.

Так как мост в Боровском перевозе был сожжен, то войска перешли реку Москву в брод у деревни Заозер. Об этом движении Ефремов, наблюдавший дорогу на Рязань, доложил 10 сентября Милорадовичу, сообщив, что в 3 часа дня противник подходил уже к селу Становому, лежащему примерно в 10 км от Бронниц. К вечеру авангард подошел к городу, где и остановился на ночь. Не обнаружив у Бронниц русских армий, Мюрат двинулся к Подольску. В ночь с 11 на 12 сентября Наполеон писал Мюрату, что перед ним должна стоять только одна  цель – напасть на след противника. При этом император французов предписал выступить в сторону Калуги, так как в этом направлении, как его уверили, двигались от Серпухова русские армии. После того, как войска Кутузова будут обнаружены, Наполеон предполагал выйти из Москвы и отбросить их на несколько переходов от города. Это должно было уменьшить исходившую от русских армий угрозу³⁰.

Расположив главные силы у Красной Пахры Кутузов, в ожидании действий неприятеля, выдвинул в разных направлениях два сильных авангардных отряда. К 10 сентября отряд, при котором находился Милорадович, располагался впереди армий в деревне Десне на Старой калужской дороге. Он состоял из 8-го пехотного корпуса М.М. Бороздина и 1-го кавалерийского корпуса, находившегося под командованием барона Е.И. Меллера-Закомельского³¹. Второй отряд, под командованием Н.Н. Раевского, стоял в деревне Луковне, на левом берегу реки Пахры, прикрывая путь от Подольска к Красной Пахре. В этом отряде находился 7-й пехотный корпус Раевского и 4-й кавалерийский корпус, под командованием И.В. Васильчикова. Авангардные отряды имели в своем составе казачьи полки, которые наблюдали все, лежащие к югу от Москвы, дороги: на Рязань, Каширу, Серпухов и Калугу (Старую и Новую)³².

Уже 9 сентября Милорадович сообщил Беннигсену об обнаружении казаками неприятеля на Серпуховской дороге. В последующие дни, было замечено продвижение сил противника со стороны Каширской дороги. Начались схватки на аванпостах. Все это заставило Кутузова насторожиться. Не имея точных сведений о перемещении неприятеля и видя его активизацию со стороны Подольска, в Главном штабе предположили, что противник, двигаясь по дороге на Чириково, готовится зайти в тыл русской позиции. Поэтому было принято решение приблизить авангард Милорадовича к армии и войска, находившиеся в Десне, отступили примерно на 3 км ³³. После этого в Десну вступили передовые части сводного корпуса Бессьера. Стремясь активизировать боевые действия Беннигсен тогда же, 12 сентября, предписал Милорадовичу произвести 13 сентября в 5 часов ночи нападение на деревню Десну. От него требовалось отбросить неприятельские войска от Десны и занять этот пункт.

При этом, от первых пленных он должен был узнать «о  действительных  неприятельских  силах»,  чтобы  можно  было  выслать,  в  случае необходимости, достаточно войск для поддержки отступления авангарда. Одновременно, Раевскому предлагалось сделать фальшивую атаку, для отвлечения на себя внимания противника. В подкрепление Милорадовичу направлялись 4-й пехотный корпус графа А.И. Остермана-Толстого и 2-й кавалерийский корпус³⁴ барона Ф.К. Корфа³⁵. В тот же день, в 7 часов вечера, Кутузов, придерживавшийся выжидательной тактики, направил Милорадовичу предписание, ограничивавшее рамки его инициативы. Главнокомандующий указывал на необходимость выяснить у пленных, нет ли поблизости крупных сил неприятеля, что бы избежать возможности завязать генеральное сражение. «Я, – писал главнокомандующий, – ожидая большие подкрепления, хочу сим  повременить, а подкрепясь новыми силами дать неприятелю генеральное сражение, и потому избегайте сего случая»³⁶.

После этого, в 8-м часу,  Беннигсен прислал предписание Милорадовичу об отмене атаки. Как писал в своих записках Беннигсен, это было сделано по причине появления в штабе предположения, что на следующий день неприятель атакует русские войска. Поэтому, Беннигсен предложил Кутузову ожидать противника в занятой у Красной Пахры позиции. Касаясь этого эпизода, Барклай де Толли писал:  «Все вообразили себе, что Наполеон со всею своею силою наступал во фланг и в тыл армии»³⁷. Простояв в ожидании нападения неприятеля до 14 сентября, русские армии, во избежание обходного маневра, начали отходить в ночь на 15 сентября по Старой Калужской дороги к деревне Бабинки. Для прикрытия правого фланга русских войск на Чириковскую дорогу был выдвинут еще один отряд, под командованием Остермана-Толстого, в составе 4-го пехотного и 2-го кавалерийского корпусов³⁸.

В то время как в русском штабе ожидали начала наступления неприятельских войск, в штабе Наполеона еще даже не имели четкого представления о местонахождении армий противника. 13 сентября Мюрат подошел к Подольску, где соединился с 5-м армейским корпусом Понятовского. В тот же день Бессьер занял Десну. Капитан Брандт, следовавший в составе Вислинского легиона вдоль реки Пахры к Подольску, отмечал, что во время движения они не видели противника и на их пути встречались только небольшие группы казаков. Лишь вечером 13 сентября  «приблизились неприятельские конные отряды, имевшие при себе батарею. Открылась живая канонада, в которой приняла участие и наша полковая артиллерия»³⁹. «Снова, – вспоминал старший врач 3-го вюртембергского конно-егерского полка «Герцог Луис» 2-й легкой кавалерийской дивизии корпуса Себастьяни Г.У. Роос, – началась кровавая военная потеха: все виды оружия приведены были в действие, и ежедневно, нередко с утра до вечера, происходила пушечная пальба»⁴⁰.

Таким образом, только после вступления в соприкосновение с аванпостами русских войск удалось определить, где расположились главные силы Кутузова. 14 сентября Наполеону было сообщено, что русские армии находятся на Старой Калужской дороге в одном переходе от Москвы. Такое близкое положение к разбросанным вблизи города частям Великой армии, при учете начавшегося давления на коммуникационную линию, было для войск Наполеона опасным и нетерпимым. Однако французский император, стремившийся дать отдых своим войскам, не решился выступать всеми силами против Кутузова. Он был уверен, что русские армии начнут отходить, если авангард перейдет в решительное наступление. Поэтому Наполеон, передав под командование Мюрата 5-й армейский корпус и 3-й корпус кавалерийского резерва, приказал ему напасть на русские войска и отбросить их на несколько переходов от Москвы. Бессьер, с оставшимися в его сводном корпусе силами, должен был остаться на Старой Калужской дороге в качестве резерва отряда Мюрата, на который он мог бы опереться в случае необходимости. Если бы Кутузов решил защищать занятую им позицию, то  Наполеон был готов оставить Москву и лично повести войска против русских армий⁴¹.

С этого времени противоборство между противниками начинает набирать свою силу. Взаимные любезности и мирное урегулирование отношений были оставлены позади. Вновь в авангардах загремели орудия и начались кровопролитные схватки. 15 сентября Милорадович, находившийся с арьергардом при деревне Красной Пахре, сообщил дежурному генералу П.П.Коновницыну, что расположенные у Десны аванпосты вступили в перестрелку с неприятелем. Тогда же Остерман-Толстой, прикрывавший дорогу на Чириково, уведомил о концентрации войск на правом фланге, в направлении Серпухова⁴².

Заметная активизация противника заставила русское командование принять ответные меры и подготовиться к атаке неприятеля. В предписаниях посланных 15 сентября из Главной квартиры Кутузова указывалось 4-му пехотному корпусу на рассвете 16 сентября атаковать неприятеля, разбить его и прогнать, если удастся, до Подольска. Цель этого наступления заключалась в том, что бы вынудить следовавшие по Серпуховской дороге части противника прекратить свое движение и вернуться назад⁴³. Однако атака, назначенная на 16 сентября, не состоялась. Возможно Кутузов, посчитав позицию, на которой стояли русские войска, не достаточно хорошей для принятия в ней сражения, решил не бросать Наполеону вызов и отложить сражение до перехода на более выгодную местность⁴⁴. По свидетельству Беннигсена о Тарутинской позиции он впервые узнал 17 сентября от Ермолова, который был послан Кутузовым к нему для выяснения его мнения о возможности отступления⁴⁵. Уже на следующий день решение о переходе на новую позицию было принято окончательно.

В предписании от 18 сентября князю И.М. Вадбольскому, направленному во главе партизанского отряда на Новую Калужскую дорогу, говорилось, что армия  «завтрашний день отступит по Старой калугской дороге до села Спас-Купля, а 20 числа до деревни Тарутиной к реке Наре, куда и имеете доставлять ваши донесения»⁴⁶. В соответствии с принятым планом русская армия 19 сентября перешла к селу Спас-Купля. Главная квартира располагалась сначала в селе Спас-Купле, затем в селе Богородске (Богородицке). В этой позиции армия оставалась весь следующий день. 20 сентября, по свидетельству находившегося при Беннигсене прапорщика Н.Д. Дурново, Главная квартира была перенесена в Тарутино. Тогда же началось выдвижение к избранной позиции артиллерии, которое осуществлялось под прикрытием полка кирасир. Последние, по прибытии на место, должны были занять постами ближайшие населенные пункты «дабы жителям никакой обиды и притеснений чинимо не было». Главные силы русской армии, согласно диспозиции, должны были выступить 21 сентября в 5 часов утра. В этот же день армия заняла Тарутинскую позицию⁴⁷. Тем самым завершился отход русских войск по Старой Калужской дороге.

Кутузов, расположив армию в Тарутинской позиции, был настроен весьма решительно. 27 сентября 1817 г. А.И. Михайловский-Данилевский,   состоявший в 1812 г. при Главном штабе Кутузова, посетил в свите Александра I Тарутино. Воскрешая в памяти события пятилетней давности он писал: «Скоро увидели мы Тарутино, и множество воспоминаний овладели моею душою. Вот крутой берег Нары, стоя на котором наш герой [Кутузов – В.Б.] сказал в ту минуту, когда армия вступила в Тарутинский лагерь: «Теперь ни шагу более назад». Вот дом, где он принимал Лористона! Вот укрепления, заслонившия Россию! Какие памятники Греции и Рима могут сильнее, чем сии священные места, говорить нашему сердцу и воображению, ибо тут спасено было отечество наш»«⁴⁸. Слова Кутузова,  сказанные им на высоком берегу Нары и услышанные Михайловским-Данилевским, который не только вспомнил о них в 1817 г., но и поместил в составленное им «Описание Отечественной войны 1812 г.»⁴⁹, свидетельствуют об окончании отступательного движения и демонстрируют готовность главнокомандующего не уступать без боя занятую при Тарутино позицию.

Обращение к документальным источникам позволяет сделать вывод, что, оставляя Москву, Кутузов не имел однозначного плана, согласно которому осуществлялось бы дальнейшее движение русских армий. Выход на Рязанскую дорогу давал ему возможность в зависимости от развития событий, выбрать одно из направлений: южное, способствующее прикрытию продовольственных и оружейных баз, а так же обеспечивающее связь с армиями Тормасова и Чичагова, или восточное, позволяющее, при необходимости продолжить отступление и прикрыть северное направление. Как видно, действия Кутузова, при оставлении первопрестольной, напрямую зависели от дальнейших шагов Наполеона. Предполагая худший вариант развития событий, когда Великая армия продолжит преследование русских войск, Кутузов предпринял шаги к перемещению резервов и продовольственных запасов в восточном направлении, на Владимир, куда он был готов продолжить отступательное движение. Но обстоятельства сложились иначе. Наполеон остановился в Москве и преследование русских армий практически прекратилось. Это дало возможность Кутузову изменить первоначальное принятое решение и отдать распоряжение о движении армий во фланг противника.

Совершая фланговый маневр, он действовал крайне осторожно, пристально наблюдая при всяком новом переходе за реакцией неприятеля. Для сокрытия истинного направления движения войск Кутузов оставил на Рязанской дороге небольшой отряд иррегулярной кавалерии, который стал своего рода завесой между передовыми частями противника и русским арьергардом. Однако роль этого отряда в сокрытии русских войск не имела того значения, какое ему традиционно приписывается. Противник не преследовал его безостановочно до Бронниц. Движение авангарда Мюрата было фактически остановлено у Москвы-реки. Но как только Себастьяни перешел на другой берег и провел 9 сентября рекогносцировку местности, он сразу обнаружил отсутствие русских войск. Только после этого Мюрат с  основными силами переправился через Москву-реку и совершил переход до Бронниц.

Содержащиеся в документах Главного штаба распоряжения показывают так же, что сначала целью флангового маневра Кутузов считал Подольск. Но, убедившись в безопасности русских войск, он принял решение перейти к Красной Пахре, где и закончилось фланговое движение. Поэтому появившийся в советской историографии термин Тарутинский марш-маневр носит явно условный характер и не имеет под собой серьезных исторических оснований. К моменту завершения флангового движения Кутузов свою стратегическую цель видел не в активизации боевых действий, а в восстановлении боеспособности русских армий. Все это, в конечном итоге, заставило главнокомандующего при появлении войск противника оставить Красную Пахру и отойти по направлению к Калуге. Выбранная на этом пути Тарутинская позиция, возможно, могла стать местом нового сражения с Наполеоном, но появление 23 сентября в Тарутино бывшего французского посла в России Ж.-А. Лористона с мирными предложениями императора французов, привело к прекращению боевых действий между главными силами противоборствующих армий.

Таким образом, можно говорить о том, что фланговый маневр не был заранее разработан и продуман Кутузовым. Он был совершен не по предварительно задуманному плану, а осуществлялся в зависимости от обстоятельств, складывавшихся на театре военных действий. Кутузов, в данном случае, выступал не в роли прозорливого полководца, имеющего тщательно разработанный план действий, который он всеми способами стремился сохранить в тайне (в том числе отправляя резервы и продовольствия в такое место, где он ими не мог оперативно воспользоваться), а блестящего импровизатора, способного тщательно взвесить складывающиеся обстоятельства и принять единственно правильное решение. Именно эта гибкость главнокомандующего в конечном счете и обеспечила успех флангового маневра, который стал важным шагом в достижении победы над противником.

Монастырь получил грант из фонда Президента.

Победа в Малоярославце: Свято-Никольский Черноостровский монастырь выиграл грант на создание музея победы в войне 1812 года.

Проект «Музей Победоносное сражение под Малоярославцем в 1812 г.» Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря г. Малоярославца стал одним из семи победителей Калужского региона в конкурсе грантов Президентского фонда. Руководителем проекта является настоятельница Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря Игумения Николая (Ильина). Настоящий проект был заявлен с целью сохранения исторической памяти, культурно-исторического достояния и духовного наследия России, а также духовно-нравственного и патриотического воспитания детей и молодежи и раскрытии значения Отечественной войны 1812 г. с духовных и  патриотических позиций.

Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года г. Малоярославцу было присвоено почетное звание Российской Федерации “Город воинской славы”, поскольку именно Малоярославецкое сражение русских войск под командованием М.И. Кутузова с армией Наполеона принесло славную победу России в Отечественной войне 1812 года. Свято-Никольский Черноостровский женский монастырь принял самое деятельное участие в организации подготовительных мероприятий и присуждении городу этого высокого статуса.

Победа под Малоярославцем стала решающей в войне 1812 года, но о ней мало знают в России – она не представлена достойно своего значения ни в одном музее страны. Свято-Никольский Черноостровский монастырь сам является историческим памятником, связанным с войной 1812 года, так как последнее и решающее сражение фактически проходило на территории монастыря, и он был заново отстроен в память и благодарность за победу в войне 1812 года.

В широкой культурно-просветительской деятельности монастыря организация соответствующего музея имеет огромное значение. Музей планируется как центр культурного и духовного развития малоярославчан и жителей других городов и регионов РФ, а также как одна из площадок для различных культурно-просветительских, научных и духовных мероприятий, организуемых Свято-Никольским Черноостровским женским монастыре.

Подробнее.

Реализация этого проекта достойно дополнит  существующие в этом Городе -герое великолепный памятник и Малоярославецкий Военно-Исторический Музей 1812 года, образуя с ними единый комплекс..

ИСТОРИЯ МУЗЕЯ 1812 ГОДА

Малоярославецкий военно-исторический музей 1812 года был образован в 1939 г. как филиал Бородинского военно-исторического музея (с 1948 г. самостоятельное учреждение). Первым директором музея стал член Малоярославецкого отделения Калужского общества истории и древностей школьный учитель Александр Ефимович Дмитриев.

Изначально экспозиция музея разместилась в Николаевском соборе Николаевского Черноостровского монастыря. Пострадав во время фашистской оккупации в октябре — декабре 1941 г., 18 декабря 1948 г., музей был открыт как самостоятельное учреждение. Он разместился в здании бывшей монастырской часовни, построенной участником сражения Ф.М. Максимовым в 1860 г. для поминовения воинов, павших в Малоярославецком сражении 12/24 октября 1812 года, и располагающейся около их братских могил. Таким образом, музей и расположенные рядом братские могилы составили единый историко-мемориальный комплекс, расположенный непосредственно на месте сражения.

В современном музейном комплексе находятся три здания, содержащие три экспозиции: «Сражение при Малом Ярославце. 1812 год», «Дети Марса» и «Уездный город Малоярославец. 1912 год», которые ярко и образно отражают ход кампании 1812 года, рассказывают о Малоярославецком сражении, о роли Калужской губернии в Отечественной войне 1812 года, об истории городских памятников. В здании бывшей часовни с 1987 г. работает отдел музея — диорама «Сражение при Малоярославце 12/24 октября 1812 года». Ее осмотр сопровождается увертюрой П.И. Чайковского «1812 год» и звуковыми эффектами.

Музей занимается комплектованием, сохранением и изучением собственной коллекции связанной с войной 1812 года, научно-просветительской, издательской деятельностью.

Смотреть подробнее, а также картины и фото.

Комментарий  Рабочей группы по созданию Исторического парка Редут.

В 1812 году русская армия прошла путь  от Бородина по маршруту: Москва – Красное –Тарутино — Малый Ярославец,  и далее – через Березину до Парижа..

Во всех этих пунктах есть музеи  и только в Красном  — нет. А здесь остались реальные артефакты:  Редут русской армии, усадьба, где находился штаб Кутузова и потом останавливался Наполеон, церковь Иоанна Богослова  1703 года, ровесница Петропавловской крепости – первой постройки Петербурга. В этой церкви  Кутузов со своими генералами молился о победе  русского оружия  перед решающими сражениями под Тарутино и Малым Ярославцем.

И у  нас  есть все основания рассчитывать на государственную поддержку нашего проекта создания здесь Исторического парка Редут с охранной и музейной зонами.

В дни Отечественной войны 1812 года Красная Пахра на короткое время оказалась в эпицентре событий. После Бородинского сражения и оставления Москвы русская армия отошла по Рязанской дороге,  потом неожиданно для французов резко повернула на юг и через Подольск вышла  на Калужскую дорогу.

Русские авангардные части подошли к Красной Пахре уже вечером 6 сентября. На следующий день сюда прибыли штаб и главные силы армии, но остальные войска и обозы подтягивались к Калужской дороге еще в течение двух дней.

М.И. Кутузов подтянул арьергарды к главной квартире, расположившейся в доме Салтыкова села Красного. Шесть пехотных корпусов и две кирасирские дивизии разместились между селами Красное, Софьино, Колотилово, Страдань.

Инженерные части генерала П.Н. Ивашева соорудили на возвышенности у дороги, ведущей от села Красное к деревне Софьино,  обширный редут для защиты русского лагеря. Редут состоял из наружного рва, вала с земляной ступенью для размещения стрелков и орудий, а также внутреннего рва для укрытия обороняющихся, имел 4 моста на позиции и 9 мостов на реке Пахра. В редуте  была поставлена батарея, контролировавшая дороги из Москвы и Подольска.

Этот лагерь защищался арьергардами: один М.А. Милорадовича у деревни Десна на дороге из Москвы, другой Н.Н. Раевского у села Поливанова. 4-й пехотный корпус генерал-лейтенанта графа А.И. Остермана-Толстого занял позицию между Песьем и Александровым (Щаповом). Линия русских аванпостов тянулась по всему левому берегу Пахры — от Поливанова до ее слияния с Десной и по правому берегу Десны.

Следы редута сохранились до сих пор, этот поросший лесом участок рядом с коттеджным поселком «Гайд парк» площадью 2,8 га.  Владелец участка С.Л.Бычковский дал обещание обустроить редут и сохранить его как исторический объект.

Но вернемся в год 1812

2. В Красном Кутузов издал первые после Бородинского боя распоряжения «к образованию правильного управления по движению армии». Была проведена реорганизация квартирмейстерской службы, генерал-квартирмейстером был назначен М.Ф. Толь. Сюда же, в Красную Пахру, прибыл флигель-адьютант царя полковник Чернышев, который привез разработанный в Петербурге план дальнейших военных действий.

Интересно отметить, что кавалерист-девица Н.А. Дурова, известная как корнет Александров, в это время была ординарцем Кутузова и  в своих записках оставила воспоминание о встрече в Красном с Кутузовым:  «Теперь мы живем в доме Салтыкова. Меня посылают двадцать раз на день в разные места…Наконец Кутузов велел позвать меня…». Дело в том, что  в это время у Дуровой невыносимо разболелась нога, раненая при Бородине. И Кутузов отправил ее  к семье в Сарапул  для лечения. Это была их последняя встреча… (Как известно, в апреле 1813 года Кутузов умер в небольшом силезском городке Бунцлау).

Русское командование раздумывало: остановиться здесь или идти дальше? Проведенные рекогносцировки показывали невыгодность избранной позиции. Пока же направленные во все стороны русские разъезды повсеместно разбивали и захватывали в плен небольшие французские отряды: «Скоро явились первые успехи, — вспоминал один из участников событий, подполковник — артиллерист    И.Т. Радожицкий, — ежедневно стали приводить к нам по 200 и по 300 пленных французских мародеров, которых казаки находили в ближайших селениях. В три дня при нашей армии набралось более тысячи пленных».

Через три дня со стороны Москвы к реке Десне подошел французский авангард, а 13 сентября — сводный корпус Бессьера, герцога Истрийского, в состав которого входили пехотные части корпуса Даву, кавалерийская дивизия генерала де ла Уссэ, части гвардейской кавалерии. Одновременно из Подольска выступила конница Мюрата и части польского корпуса Понятовского. Неприятель «в значительных силах» стал подходить к Красной Пахре. На правом берегу Пахры произошло несколько столкновений казаков полковника Т. Иловайского, прикрывавших подступы к Красной Пахре со стороны Подольска, с французской кавалерией.

Меж тем движение корпуса Понятовского от Подольска проселочными дорогами к Чирикову и Воронову стало угрожать обходом позиции русской армии в Красной Пахре. В связи с возникшей ситуацией в штабе Кутузова 13 сентября, во второй половине дня был созван военный совет. На совете Барклай-де-Толли предложил отойти далее к Калуге и занять позицию позади Чирикова. Генерал-квартирмейстер Толь ответил, что он уже изучил местность до Воронова и не нашел ни одной удобной позиции.

«Тогда отступим далее», — сказал Барклай. Это взорвало Беннигсена. Взбешенный, он осыпал Барклая потоком брани. «Отступать! Я думаю, что вы очень недовольны, что у вас нет другой Москвы, которую можно было бы отдать неприятелю», — бросил он Барклаю. Оскорбленный, Барклай вышел (на следующий день он покинул армию).

Кутузов примиряюще сказал Беннигсену: «Зачем вы горячитесь, любезный генерал? Вы знаете, как я вас люблю и уважаю. Вам стоит только высказать нам ваше мнение, и мы с ним согласимся». Беннигсен предложил дать сражение при Красной Пахре. Кутузов с подчеркнутой покорностью согласился. Тотчас была составлена диспозиция: Милорадовичу и Раевскому отступить к Красной Пахре, чтобы прикрыть Московскую дорогу, а главным силам армии на рассвете следующего дня ударить по противнику в направлении Подольска.

Беннигсен лично выехал на рекогносцировку местности на предмет поиска позиции, встав на которой армия могла бы дать бой преследовавшему ее Мюрату. Он долго в сопровождении свиты объезжал окрестности Красной Пахры, но вернувшись, признал, что сражаться тут невозможно.

Беннигсен не знал, что согласие Кутузова дать сражение в Красной Пахре — всего лишь «шутка для развлечения пылкого старика». На самом деле все уже было решено. Кутузов не желал подвергать уставшую армию риску и решил избегать генерального сражения до прибытия подкреплений, шедших навстречу по Калужской дороге. В Красной Пахре к армии уже присоединились первые пополнения во главе с генерал-майором H.A. Ушаковым, набранные во внутренних губерниях: два пехотных полка из Рязани, два егерских батальона и восемь резервных эскадронов.

В полночь войска узнали о том, что сражение не состоится. Утром 14 сентября армия отошла на 11 верст по Калужской дороге к деревне Бабенки. В Красной Пахре остался русский арьергард под командованием Милорадовича.

По воспоминаниям А.П. Ермолова, «арьергард расположился в с. Красное, наблюдаемый до того весьма слабым, ничего не предпринимавшим неприятелем… недалеко от лагеря, отделенного непроходимым оврагом, находился прекрасный господский дом с обширным садом» — дом Салтыкова.

На следующий день Милорадович пригласил к обеду арьергардных начальников, «в полной уверенности весело отдохнуть от трудов». В это время по правому берегу Пахры практически незамеченным подошел французский отряд. Наблюдение за неприятелем со стороны Подольска вели казаки и два башкирских полка. Французы называли башкир «les amours du Nord» — «северные амуры» — (за то, то они были вооружены луками со стрелами, как оказалось, более скорострельными в ближнем бою). При появлении противника «амуры неизвестно куда улетели, не дав сигнального даже выстрела». (Кроме стрел у них были  пистолеты и сабли).

По свидетельству Д.П. Бутурлина, офицера при штабе Кутузова, «служба наших аванпостов на правом берегу Пахры отправлялась с такой небрежностью, что неприятель проник до нашего лагеря, не встретив ни малейшего патруля». В результате два вражеских эскадрона неожиданно для самих себя беспрепятственно подошли к самому лагерю русского арьергарда: «Неприятель был не менее удивлен, очутившись ввиду столь значительных сил, чем мы его появлением». Один эскадрон двинулся к усадебному дому, другой был в резерве. Противника задержала только невысокая каменная ограда, окружавшая сад.

В штабе Милорадовича поднялся переполох: «Вбежал один офицер, совершенно перепуганный, крича: «Скорее, скорее, господа, на коней, неприятель в саду!» Поднялась страшная суматоха. Все забегали, толкали друг друга, кричали; один спрашивал свои сапоги, другой — свою лошадь. Словом, произошло полнейшее столпотворение».

Адютант Милорадовича Юнкер поднял на коней стоявший на дворе конвой и бросился на противника. Ему удалось отразить ближайший вражеский эскадрон, другой не пришел на помощь. К месту схватки подоспел князь Васильчиков с лейб-гусарским полком. Гусары атаковали неприятеля и заставили его отступить в лес. Схваченные в плен показали, что эскадроны были прусские.

Противник, получивший подкрепления, вел из леса сильный ружейный огонь. Атака лейб-гусар позволила части нашей кавалерии, находившейся еще на левом берегу Пахры, перейти реку и присоединиться к отряду Васильчикова, но для того, чтобы выбить противника из леса, нужна была пехота. По приказу Милорадовича сюда были двинуты три полка Сводно-гренадерской дивизии. Началась ружейная перестрелка — предвестник близкого боя, однако новые события потребовали от Милорадовича отменить атаку в направлении Подольска и отдать приказ об отступлении…

Заметив, что главные силы армии ушли, французы активизировались и начали теснить русский арьергард. Стоявший на левом берегу корпус Бессьера попытался перейти Пахру. В этом бою «в схватке с кавалериею лейб-гвардии драгунский полк совершенно разбил два эскадрона драгун гвардии Наполеона». Отличились и московские ополченцы: «Одна ополченная рота 1-го пехотного казачьего полка под командою московского дворянина прапорщика Иванчина-Писарева, прикомандированная после сдачи Москвы к 20-му егерскому полку, бросилась в штыки при Красной Пахре и выбила французов из селения».

15 сентября основная русская армия покинула Красную Пахру и двинулась по Старой Калужской дороге к Вороново. Она остановилась для укрепления оборонительной позиции у села Тарутино, откуда могла контролировать все три дороги, ведущие от Москвы на юг через Калугу.

Аръергарду генерала Милорадовича, занявшему село Красное, была поставлена задача, как можно дольше задерживать противника—корпус Мюрата  со стороны Подольска уже достиг села Кузенево. Основные столкновения начались у редута, который перекрывал дорогу Софьино — Красное и не давал французам возможность выйти на Калужскую дорогу.

Отбив ожесточённые атаки французских и польских войск Мюрата и Понятовского, Милорадович на сутки задержал преследователей, 16 сентября он отвёл войска к деревне Чириково на Калужской дороге, в трех верстах впереди от основных сил армии. Аванпосты оставались у Красной Пахры. Корпус Бессьера, наступавший от Десны, 17 сентября вернулся в Москву.

Милорадович и далее оставался в арьергарде, отражая натиск Мюрата и не давая французам организовать эффективное преследование отступавших.

Наиболее крупная стычка с Мюратом произошла 22 сентября близ деревни Спас Купли, где отряд Милорадовича (ок. 15 тыс. чел.), занимая оборонительную позицию на реке Чернишня, в течение дня стойко отражал натиск корпуса Мюрата (23,5 тыс.чел.). К вечеру отряд Милорадовича в полном порядке отошел к реке Наре, за которой в селе Тарутино уже разместилась армия Кутузова. Потери русских в бою при Спас Купле составили 669 чел.

После этого сражения Мюрат прекратил преследование русской армии, так и не сумев дезорганизовать ее отход. Бой у Спас Купли фактически завершает знаменитый Тарутинский маневр Кутузова, в результате которого русская армия вышла из-под удара и заняла выгодную позицию у села Тарутино, перекрыв дорогу на Калугу и Брянск.

Оставленная русскими войсками Красная Пахра служила в дальнейшем важным опорным пунктом на коммуникациях корпуса Мюрата, стоявшего в Воронове и далее по направлению к Тарутину. В Красную Пахру в разведку была направлена партия казаков под началом адъютанта Кутузова A.C. Кожухова. Отряду удалось проникнуть в Красную Пахру и захватить в плен французского офицера с важными документами. Вот как вспоминал об этом сам Кожухов.

«Мы спустились в ночь перелесками прямо на Красную Пахру. Еще с половины предлежащего нам пути мы увидели неприятельские силы. Нужно было лавировать, переменять направление, уменьшить число казаков. Я оставил их в резерве и до рассвета без приключений прибыл на большую дорогу к самой Красной Пахре. Большие огни доказывали, что там было много французов. Бывший со мною крестьянин, вызвавшийся быть проводником из Лопасни, послан был мною в Красную Пахру, где нашел множество обоза, пеших кавалеристов и прочее. Не то мне нужно было…

Наконец, показался конвой верховых, ехавших скоро. С приближением их я усмотрел треугольную шляпу, «с поля» надетую, и огромные усы и бакенбарды. Условный знак был дан, и весь конвой был в наших руках. В ту минуту взята с пленного сумка. Это был посланный с депешами штаб-офицер Вилион из штаба принца Экмюльского».

Во время движения армии к Тарутину Кутузов распорядился оставлять небольшие конные разъезды, они действовали совместно с отрядами вооруженных крестьян. Умение и опыт военных, смекалка и знание местности крестьянами, внезапность и мобильность партизанских отрядов сделало их страшным и неуязвимым противником для солдат Наполеона. Это был первый опыт партизанской или «малой« войны, как ее называл сам Кутузов в донесениях Александру I.

Подводя итоги партизанских действий, М.И. Кутузов писал, что противник со 2 по 21 сентября не предпринимал серьезных военных действий, а партизаны его беспрерывно беспокоили и только в плен взяли более 5000 человек.

М.А. Милорадович отмечал в это же время: «Вооруженные мужики истребляют врагов без пощады. Один староста в Красной Пахре собрал 3000 конных мужиков и защищал свою слободу с таким успехом, что я наградил его Георгиевским крестом 5-го класса».

Все попытки французов добыть продовольствие и фураж пресекались действиями партизан. Партизаны истребляли живую силу противника, защищали население от грабежей, освобождали пленных. «Дубина народной войны«, по выражению Л. Н. Толстого, «поднялась со всей своею грозною силой: поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».

6 октября в сражении  на речке Чернишне под Тарутиным Мюрат, преследовавший отход русской армии, потерпел серьёзное поражение и отошёл на 20 вёрст к Вороново, где и разместил свою штаб-квартиру. Калужская дорога оказалась перекрыта Кутузовым.  Вплоть до этого дня, когда адъютант Мюрата Беранже привёз чёрную весть о поражении на р. Чернишне, Наполеон планировал пробиться по Калужской дороге к Калуге,  разбив русскую армию в генеральном сражении. Теперь он был вынужден изменить свои планы.

Французская армия 7 октября покинула  Москву и два дня шла по Старо-Калужской дороге. У Красной Пахры Наполеон резко повернул армию вправо и проселочными дорогами вывел ее через селения Варварино, Терехово на Ново-Калужскую (Боровскую) дорогу к селу Фоминскому (ныне Наро-Фоминск).  Наполеон решил обойти Тарутинский лагерь через Малый Ярославец, чтобы все же идти на Калугу.

При  отступлении французов император Наполеон ночевал и провел день 8 октября в Троицком. С утра  9 октября он остановился в Красном, где завтракал в доме Салтыкова и через Горки отправился в Фоминское. Перед Наполеоном на эту дорогу ступил 5-й корпус Понятовского.

Польский офицер Клочковский в своих записках пишет: «На этом пути мы встретили Великую армию, которая шла на Боровск и Малоярославец. Вид пехоты был очень хорош, в особенности у императорской гвардии. Гвардейская кавалерия, отдохнув в Москве, имела ещё грозную внешность. Но вид нескольких тысяч спешенной кавалерии, бесчисленных верениц артиллерии, двигавшихся с трудом, а в особенности множество багажа и телег, ехавших по дороге в несколько рядов и занимавших всю ширину ея, под эскортом отдельных солдат, оторванных от своих рядов, давал пищу многим мыслям и предсказывал печальный конец».

О дороге от Игнатова до Фоминского Коленкур пишет: «Погода была плохая, шёл дождь, и дорогу так размыло, что мы с трудом могли дойти до Боровской  в 2 переходах по просёлочной дороге. Лошадей пало много, и нам приходилось уже оставлять на дороге зарядные ящики и обозные повозки».

Примерно в 4 верстах от Фоминского императорский кортеж был замечен партизанским отрядом Александра Никитича Сеславина. Тут же был послан гонец в штаб-квартиру Кутузова в Тарутине, что позволило вовремя бросить наперерез французской армии корпус Дохтурова и в кровопролитной битве за Малоярославец перекрыть дорогу на юг. Это  заставило Наполеона отступать по разорённой Смоленской дороге, что стало началом гибели Великой  Армии.

Из Книги: А.Г.Бурмистров, Село Красное, церковь Иоанна Богослова и соседние храмы. Исторические рассказы, 2016

Можно посмотреть также и другие  публикации, их копии и адреса:

В шести километрах от Троицка в селе Красное находится удивительное историческое место, в котором располагался оборонительный редут времён Отечественной войны 1812 года. Здесь пять суток – с 9 по 15 сентября (по старому стилю) – стояла русская армия. 24 июня, в день 200-летия со дня нападения французской армии на Россию, сотрудники администрации Троицка во главе с главой города Владимиром Дудочкиным посетили это историческое место. Экскурсию провела учитель истории Людмила Степановна Ульянова.

Калужская дорога

Старое Калужское шоссе, протяжённостью 43 км было самым коротким в Московской области. Историческая особенность нашей дороги состоит в том, что практически все населённые пункты, которые здесь находились, сохранили свои исконные вековые названия. И именно по этой дороге на втором этапе Отечественной войны 1812 года Наполеон в начале октября начал выводить французскую армию из Москвы, а М.И. Кутузов заставил повернуть её на Малоярославец.

Секреты Кутузова

После Бородинского сражения, отводя русские войска в тыл, М.И. Кутузов провёл их от Боровского перевоза Рязанской дороги через Подольск в Красную Пахру на Старую Калужскую дорогу. Армия в ходе флангового манёвра дислоцировалась вокруг села Красное.

В начале сентября инженерные части под началом генерала П.Н. Ивашева соорудили у дороги, ведущей от села Красное к деревне Софьино обширный редут, предназначенный для защиты русского лагеря от войск Мюрата и Понятовского, идущих от Подольска по следам русской армии. Редут имел 4 моста на позиции и 9 мостов на реке Пахра. Местонахождение редута хорошо видно на «Плане лагеря при Красной Пахре 13 сентября 1812 года», который опубликован в сборнике «Кутузов М.И. Сборник документов», т IV, ч.1, Москва, 1954». Этот план был сделан в штабе Кутузова в усадьбе Салтыковых села Красное (см. схему).

Об этом редуте в своих «Записках» упоминает польский офицер Клеменс Колачковский (1793–1872) бывший в кампанию 1812 года адъютантом командира инженеров Малле в 5-м польском корпусе Понятовского: «Главный тракт от Москвы в Калугу проходит через Красную Пахру. Здесь оборонительную позицию представляла река Пахра. Это место, удобное для обороны уже по своей природе, было кроме того укреплено большим редутом, расположенным на холме и двумя небольшими батареями, насыпанными вправо от редута. Два леска на правом крыле и глубокий овраг, расположенный перед редутом, прикрывали фронт и правое крыло. Болотистый луг находился слева от редута, затруднял доступ к нему с этой стороны. На этой позиции Кутузов не только мог дать чувствительный отпор главным силам французской армии, но встретясь на этом месте с королём Неаполитанским, имевшим при себе только три дивизии польской пехоты, около 9000 человек, и 10–11 тысяч кавалерии, мог разбить его на голову. Но осторожный вождь не хотел выводить Наполеона из заблуждения, которое было так выгодно для русских; он предпочёл поставить Наполеона в безвыходное положение и ожидать, пока морозы не заставят его подумать о возвращении».

Редут (фр. redoute — убежище) — укрепление сомкнутого вида, как правило земляное, с валом и рвом, предназначенное для круговой обороны. Строился чаще всего в форме четырёхугольника, хотя существовали пяти и шестиугольные редуты. Обычно имел в длину 50—200 шагов, в зависимости от численности гарнизона, насчитывавшего 200—800 человек. Редут состоял из наружного рва, вала с земляной ступенью для размещения стрелков и орудий, а также внутреннего рва для укрытия обороняющихся.

«Малая война»

Одновременно М.И. Кутузов развернул в широких масштабах партизанскую войну, включив её в выполнение общего стратегического замысла.

Местное население активно участвовало в изгнании захватчиков. М.А. Милорадович отмечал, что «вооружённые мужики истребляют врагов без пощады. Один староста в Красной Пахре собрал 3000 конных мужиков и защищал свою слободу с таким успехом, что я наградил его Георгиевским крестом».

Однажды казаки поймали двух французских уланов, которые заблудились в Чириковском лесу и выехали на поле возле деревни Страдань. Весть о том, что французы близко, быстро распространилась по Красному. У Салтыковых в доме шёл обед, на котором присутствовали офицеры из штаба Кутузова. Один молодой поручик, не разобравшись в чём дело, ворвался в обеденный зал и закричал: «Господа, французы в Красном!» «Произошло небольшое замешательство, – записал в дневнике один из адъютантов Кутузова, – но Салтыков успокоил своих гостей, сказав, что они могут выйти из дома через подземный ход. И все присутствующие вышли через подземный ход к Пахре».

Тарутинский манёвр

15 сентября основная русская армия покинула Красную Пахру и двинулась по Старой Калужской дороге к Вороново. Она остановилась для укрепления оборонительной позиции у села Тарутино, откуда могла контролировать все три дороги, ведущие от Москвы на юг через Калугу.

Село Красное занял арьергард генерала Милорадовича. Ему была поставлена задача, как можно дольше задерживать противника, который уже достиг села Кузенево. Основные столкновения начались у редута, который перекрывал дорогу Софьино-Красное и не давал французам возможность выйти на Калужскую дорогу. Отбив ожесточённые атаки французских и польских войск Мюрата и Понятовского, Милорадович на сутки задержал преследователей, 16 сентября Милорадович отвёл войска к деревне Чириково на Калужском шоссе.

Во время пребывания русских войск в Тарутинском лагере была проделана огромная работа по усилению армии и подготовке её к активным боевым действиям. Был укреплён офицерский состав, реорганизована штабная служба, пополнена численность войск, налажены боевая подготовка и снабжение войск, улучшено санитарное состояние.

В итоге Тарутинского периода повысилась боеспособность русской армии, и были заложены основы для перехода в наступление.

Здесь обессилившим французам был нанесён особо сильный урон. Наполеон отдал приказ отступить. Совершив знаменитый фланговый манёвр, русская армия закрыла для Бонапарта путь на Калугу и южные области и заставила его повернуть на Боровск, Гжатск, Смоленск, старую дорогу на запад, разорённую им же самим, что и предопределило гибель французской армии.

За забором «Гайд-Парка»

В наши дни редут довольно хорошо сохранился, благодаря тому, что порос растительностью, там растут высокие деревья. Он имеет форму пятиугольника, как и указано на плане. Местность, где расположен редут, огорожена забором и находится на территории коттеджного поселка «Гайд-Парк».